[2] Лиэндер Кэни. «Джони Айв». Британское дизайнерское образование

Новый дом Джони, известный своим пивом (Newcastle Brown Ale), футбольной командой (клуб Newcastle United) и ужасной погодой, представлял собой суетливый промышленный город с портом. Когда он прибыл в город по реке Тайн, страной еще правила премьер-министр Маргарет Тэтчер, и главные основы экономики города (судостроение и угольная промышленность) находились в упадочном состоянии.

Невзирая на дожди и миссис Тэтчер (к шахтерам она испытывала особую неприязнь), Ньюкасл, расположенный недалеко от северо-восточного побережья Англии, имел репутацию центра вечеринок. Почти шестую часть населения города составляли студенты, а центр был оккупирован большим количеством баров и ночных клубов. В 1985 году, когда Джони учился в университете на первом курсе, британская музыкальная сцена была оживленна, как никогда. Особенно это касалось севера, откуда произошли группы вроде The Smiths и New Order, которые прославились на всю страну. Через пару лет ночные клубы города затопит волна рейва с дешевым экстази и дикими танцами под электронную музыку, которые впоследствии полюбил Джони.

Политехнический университет Ньюкасла, сегодня известный как Нортумбрийский университет, был и по сей день является ведущим в Великобритании вузом, в котором обучают промышленному дизайну. Сегодня штат этой школы насчитывает около 120 сотрудников, и ежегодно в нее поступает порядка 1600 студентов из более 65 стран. Данный факультет, как и тогда, располагается в высоком здании под названием Squires Building.

«Это было большое, грозное здание, которое в то же время предлагало обширное пространство для творчества, — говорит Дэвид Тондж, близкий друг и одноклассник Джони. — Прямо через коридор располагались факультеты искусств, моды и ремесла. Это было еще до того, как промышленный дизайн стал модным»

Каждый этаж здания посвящен конкретной дисциплине дизайна: промышленный дизайн, дизайн мебели, мода, графический дизайн и анимация. Факультет оснащен большим количеством инструментов и технологий. «Дизайнеры могут использовать широкий спектр материалов: древесина, бумага, пластик, металл, кожа, кевлар, хлопок и так далее, — сказал профессор Пол Роджерс, который проводит лекции в Нортумбрийском университете, хотя у Джони он не преподавал. — Они могут пользоваться всеми этими машинами: сверлильными, швейными, крепежными, зашивочными, маркировочными, газорезательными и так далее. В наших мастерских они эффективно занимаются практикой при поддержке технического персонала»

Факультет промышленного дизайна Университета Ньюкасла, основанный в 1953 году, прославился в шестидесятых годах частично благодаря своим тесным связям с британской промышленностью. По словам еще одного выпускника Грейга Маунси, который закончил факультет годом раньше Джони, «Ньюкасл обладал репутацией лучшего вуза… Он всегда и во всем побеждал. Все преподаватели дизайна в этом заведении гордились своей принадлежностью к Ньюкаслу в связи с его золотым стандартом обучения». Сам Маунси в результате стал генеральным директором CMD — одной из ведущих студий дизайна в Австралии.

Строгость отбора абитуриентов — еще одна основа высоких стандартов Университета Ньюкасла. По словам Маунси, у потенциальных студентов есть только один шанс из десяти на получение разрешения поступить в университет. В 1984 году на 25 мест претендовало 250 кандидатов. «Мы были настоящими сливками среди новой волны дизайнеров, прошедших обучение в школах, — вспоминает Маунси. — И это вселяло гордость». Первый учебный год в Ньюкасле был разделен на освоение практических навыков и академические занятия, сосредоточенные на психологии дизайна.

«Первый курс это экспресс-программа по совершенствованию навыков», рассказывает Роджерс.

Студенты обучались тому чтобы мыслить как дизайнеры. Один из первых проектов состоял в том, чтобы спроектировать две комнаты, используя только несколько простых геометрических форм: сферу, куб, тетраэдр и конус. «Мы должны были создать такую комнату, в которой человек чувствовал бы себя уютно и не хотел ее покидать, — вспоминает Маунси. — Другая должна была заставлять человека чувствовать себя униженным и желать поскорей уйти из нее. В общем, две противоположности». Самым важным в процессе был отчет, в котором учащийся должен был обосновать свои решения.

«Первый курс был связан с мышлением, исследованиями и абстрактным языком дизайна», говорит Маунси.

Студенты также должны были освоить навыки практического дизайна — этому аспекту и по сей день уделяется основное внимание преподавателей, старающихся обучать студентов в формате проектов. Учащиеся Нортумбрийского университета традиционно тратят большое количество времени на то, чтобы научиться создавать различные вещи. Их учат рисовать и делать наброски, как работать с дрелями, токарными станками и газорезательными машинами, управляемыми компьютерами. Также им предоставляют время и свободу действий для экспериментов с определенными материалами и ресурсами, чтобы развивать глубокое понимание того, что они могут делать с имеющимися в их распоряжении материалами. В течение этого периода основное внимание заостряется на создании и производстве.

«Это очень серьезно, — говорит профессор Роджерс. — Мы даем студентам фундаментальные знания. Существенное внимание сосредоточивается на манипуляциях с материалами»

Еще одна ключевая часть программы состоит в том, что студенты два раза должны проходить через «распределение» — иными словами, практику — в компаниях за пределами вуза. Во время двух средних лет четырехлетней программы все студенты работают по распределению на втором и третьем курсе. Такую структуру учебного курса называют «бутербродом». Хотя прохождение практики является нормальным явлением для многих технических университетов, большинство из них требуют проходить ее лишь один раз. Нортнумбрийский университет привлекает самых талантливых студентов страны своей академической структурой «двойной бутерброд». В числе многих компаний, в которых студенты успели пройти практику, значатся: Phillips, Kenwood, Puma, Lego, Alpine Electronics и Electrolux. Также интерны из университета по бывали в дизайнерских и консалтинговых компаниях, таких как Seymour Powell, Octo Design и DCA Design International.

Во времена обучения Джони програма была в точности такой же. «Это было необычно, — говорит близкий друг Джони Дэвид Тондж. — Распределение способно было сделать вас намного умней и опытней, когда вы возвращаетесь. Кумулятивный эффект от того, что все этим занимаются и получают полезный опыт, просто огромен. В результате вы заканчиваете учебный год, получив год ценного опыта.. Конечно, это огромное преимущество в сравнении с выпускниками других университетов. Трудности, связанные с учебной работой и распределением, обеспечивают выпускников преимуществом как в ремесленничестве, так и в дисциплине промышленного дизайна. Профессор Роджерс говорит:

«Если взглянуть на нортумбурийский проект и сравнить его с любым другим учреждением в Великобритании, внимание к деталям и созданию артифактов, всегда очень и очень сильно. Все здесь делается на очень высоком уровне детализации»

Контраст с Goldsmiths, известным лондонским колледжем искусств и гуманитарных наук, разителен. Goldsmiths известен тем, что воспитывает поколение высококлассных британских художников, получивших название Молодые британские художники (YBA), в числе которых Дэмиен Херст и Трейси Эмин. YBA известны тем, что стремятся к эпатажу и провокациям. Например, Херст мариновал мертвых акул в формальдегиде, а Эмин создала художественную инсталляцию из своей незаправленной кровати, в которой валялся использованный презерватив».

Goldsmiths, расположенный в районе Нью-Кросс на юге Лондона, являющийся интеллектуальным городским вузом, при этом до мозга костей пропитанным духом творчества. Университет Ньюкасла, с другой стороны, был обителью технарей, не боявшихся испачкать руки.

«В Goldsmiths университете внимание сосредоточено на идее, понятии, — говорит профессор Нортумбрийского университета, пожелавший остаться неизвестным. — « В Нортумбрийском же университете внимание сосредоточено на предмете, артифакте. Я думаю, что выскажусь грубо, но выпускник Нортумбрийского университета способен сосредоточиваться на деталях и ремесленнических аспектах производства предмета. Студент же Goldsmith скорее сосредоточивает внимание на понятийном проекте с особой концептуальной и контекстной точки зрения. В моей грубой метафоре студент Goldsmiths много думает о том, что ему нужно делать, в то время как студент Нортумбрийского университета просто берется за дело»

Обучение дизайну, которое Джони проходил в Ньюкасле, было основано на германском подходе. Об этом заявил профессор Пенни Спарк — проректор по учебной работе Кингстонского университета и писатель на тему дизайна.

«Философия германской школы 1920-х готов «Баухаус» была подхвачена британскими учебными заведениями в 1950-х годах, — сказала она. — Например, в Баухаус был так называемый вводный курс, который появился и в британских школах дизайна. Суть вводного курса состояла в том, что студенты начинали все с чистого листа: они не основывались на опыте прошлого, а начинали все сначала»

Минималистичный принцип того, что дизайнеры должны разрабатывать только то, что необходимо, также был перенесен из германской педагогической традиции. А дизайнерская философия Айва, судя по всему, учитывает этот принцип. Айв и Браун были воспитаны той же самой традицией «Баухаус», как и многие германские компании, в числе которых производители кухонной техники и бытовой электроники. В технологических продуктах из Германии влияние этой культуры очевидно, и признаками ее является высокое качество, высокий уровень развития технологи и минимализм. Во время своего обучения Айв впитал в себя все эти влияния.

Профессор Алекс Мильтон, директор по исследованиям Университета Heriot-Watt в Эдинбурге, описал германское влияние несколько иначе. «Британское образование имеет куда более сильные последствия, чем когда-либо имел Баухаус (в хорошем смысле)», заявил он. По словам Мильтона, куда больше влияния оказала на Джони необходимость взаимодействия с различными видами дизайна в Нортумбрийском университете: от графики до моды. Он обучался в огромном здании, где каждая дисциплина дизайна могла повлиять на то, как он будет работать в будущем в рамках многодисциплинарных коллективов, в том числе в Apple. Мильтон заявил:

«Здесь он мог работать с художниками, дизайнерами моды, графическими дизайнерами»

Британские школы дизайна объединяет то, что все студенты проходят через дизайнерское образование в самых разных аспектах.

Культура и история оказали влияние на смесь дизайна и ремесла, с которой Джони имел дело в 1980-х годах. В то время страна преобразовалась из полусоциалистического государства с сильными профсоюзами в полностью капиталистическую страну, основанную на рейгановской модели. Среди молодежи в то время царил бунтарский дух. Молодые британцы становились панками, что вдохновляло их на различные эксперименты и нестандартное мышление. В подходе более позднего Джони можно прочитать эти влияния.

«С другой стороны, в Америке все было иначе, — отметил Мильтон. — Дизайнеры обслуживали потребности отрасли. В Британии это выглядело как культура садового сарая, домашней лаборатории с уникальным духом эксперимента. Именно таков подход Джони Айва. Он берет на себя большие риски, вместо того чтобы выбирать эволюционный подход к дизайну. Если бы Айва заставили работать на основании результатов фокус-групп, такого успеха бы не было»

В процессе обучения рабочая этика и сосредоточенность Айва выкристаллизовались еще сильней. У Джони до сих пор осталось много рабочих привычек, принесенных из Ньюкасла, в числе которых склонность постоянно создавать прототипы. Обучаясь промышленному дизайну, он впитывал в себя готовность принимать риски, и даже в случае провалов он не отступал от принципа работы, отличавшегося от обычного подхода американских дизайнерских школ, которые более ориентированы на отрасль.

В то время как система образования США стремилась научить студентов тому, как быть успешными сотрудниками, британские школы дизайна воспитывали в учащихся увлеченность и стремление создать команду для успешной работы. Возможно, обучение Джони в Нортумбрийском университете действительно сделало возможным то, что позднее он так придется ко двору в Apple.

На самом деле, обучение в Ньюкасле Джони начал довольно необычно: он пропустил свой первый день, потому что отправился забирать свою дизайнерскую награду. Это удивило и несколько унизило его однокашников.

«В самый первый день в университете он не пришел на занятия, потому что получал дизайнерскую награду за работу, проделанную в старшей школе», вспоминает Тондж.

Обучаясь в Ньюкасле, Джони также оказался подверженным сильному влиянию нескольких конкретных личностей. Например, на первом курсе он проходил занятия по скульптуре. У профессора была аллергия на гипсовую пыль, поэтому он должен был работать в специальной маске и резиновых перчатках, однако он стойко проводил урок за уроком. Джони впечатлила такая самоотдача преподавателя, но куда больше его восхитило то, как он обращался с работами студентов. К каждой скульптуре он испытывал чувство, которое можно было назвать благоговением. Он любовно стряхивал всю пыль со скульптур студентов и обсуждал их с уважением, даже если работы были ужасными.

«В уважении, проявляемом к работе, есть что-то важное, — заявил Джони. — Идея состоит в том, что если ты не нашел времени для того, чтобы это сделать, то почему кто-то другой должен его найти?»

Возможно, Ньюкасл и можно назвать городом вечеринок, но воспоминания Джони о тех временах веселыми не назовешь.

«В некотором смысле это было довольно печальное время, — вспоминает он. — Кроме работы я больше ничем не занимался»

Его преподаватели помнят его как прилежного и работящего студента.

«Его отношение к работе всегда было очень тщательным, — говорит Нил Смит, ведущий лектор по промышленному дизайну. — Он был очень внимательным и прилежным студентом, который никогда не жил импульсами».

Продолжение следует.