Дорога Оленьего Ручья 3475, NeXT Computer Inc

В заголовке – первый официальный адрес NeXT в Пало Альто, в конце 80-х. Deer Creek Road 3475. Двухэтажное здание из стекла и бетона, лестницу в котором спроектировал известный американский архитектор Бэй Юймин. Она, как будто не опираясь ни на что, казалась висящей в пустоте – как юная амбициозная компания NeXT.

И если в творении Бэй Юймина прочные и надежные опоры, хоть и искусно спрятанные от любопытного взгляда, все-таки были – то с “компьютером для высшего образования” это было не так. Он не опирался ни на что. Университет был в двух шагах, но узнать как в нём и в ему подобных подходят к приобретению компьютерного железа, не догадался никто.

В теории все выглядело очень здорово: в процессе разработки NeXT Computer принимала участие комиссия “академических советников” из трех университетов: Карнеги-Меллона, Стэнфордского и Мичиганского, но похоже, задачей комиссии было выявить и учесть, по максимуму, “академические” потребности. Не опускаясь до презренной коммерции.

На память приходит “партия умеренного прогресса в рамках закона” из “Бравого солдата Швейка” Ярослава Гашека, обещавшая, в случае своей победы на выборах, подарить каждому избирателю маленький аквариум с золотыми рыбками. В комплект стандартной поставки входило полное собрание сочинений Шекспира, доступное для поиска вместе с словарем и тезаурусом, для поиска в котором достаточно было набрать Command-F из любой программы, даже из среды разработки или терминала.

Это действительно был шедевр. Если бы компьютеры были картинами, за NeXT Computer боролись бы лучшие музеи мира. Ничего подобного в мире не было. И, наверное, уже не будет – его считают ошибкой, и оснований для этого, увы, больше чем достаточно. И хотя я так не считаю, доказать свою точку зрения я не могу.

Помню как в 1989 или 1990, подробная статья об этой машине в каком-то из глянцевых компьютерных журналов привезенных кем-то из “другой галактики” (всё, что находилось за пределами границ СССР, было для нас другой галактикой), на несколько дней выбила меня из колеи. Мне понравилось все, особенно объектно-ориентированная операционная система, “изменяемая на всю глубину”. И тот самый “аквариум с золотыми рыбками” тоже.

Продолжение. Начало здесь.

NeXT Computer, 1986-1987

Для тех, кто проезжая по Дороге Оленьего Ручья видел этот особняк из стекла и бетона, с парковкой перед ним и флагштоками с корпоративными и национальными флагами, он не был чем-то необычным – типичный офис, каких тысячи. Разве что офис симпатичный, но и это не такая редкость.

На самом деле это был оплот самых настоящих бунтовщиков против корпоративного мира Америки. Внутри, компания называлась не компанией, а “сообществом”. Сотрудники были не сотрудниками, а “членами сообщества”. Тайного братства! Насколько я знаю, никто не требовал от них обязательств молчать под любыми пытками, но это было бы не слишком удивительно.

Члены сообщества делились на две категории: на тех, кто пришел в NeXT до 1986 года (их было совсем немного, человек десять) – которые получали 75 тысяч долларов в год, и на всех остальных, получавших 50 тысяч. Даже если пришедший в 1985 году был рядовым инженером, а пришедший позже (в 1986, как Эви Теванян) – вице-президентом компании.

Заглянуть в платежные ведомости, и узнать кто сколько получает, мог любой из “членов сообщества”. В корпорациях Америки и Европы это то же самое, что прозрачная стена между мужским и женским туалетами. Мои знакомые, работавшие на NeXT, никогда в эти ведомости не заглядывали. И никто из их знакомых, скорее всего, тоже.

С какой целью это было сделано? Стив…

На первом этаже был сборочный цех, с огромными столами для комплектующих. Завод NeXT Computer в Фремонте еще только строился. Точное назначение сборочного цеха мне не совсем понятно – о нем написано во многих источниках, с бытовыми подробностями и картами размещения дубовых столов, но что там собирали в 1986-87 я могу только предполагать.

На втором этаже был офис, open space (что можно перевести и как “открытый космос”), то есть, офисное пространство почти без перегородок. От этого пространства были закрыты тонкими звуконепроницаемыми стенами только офис Стива Джобса и переговорные.

Якобы, открытое пространство облегчает коммуникации персонала…

Все были “на ты”, все общались запросто, дисциплинированно старались не шуметь (хотя никаких плакатов в требованием соблюдать тишину нигде не было), но тишины в зале где работает сто человек не бывает по определению.

Любой мог спросить у Стива “кто вы, мистер Джобс?” – но от него ждали чуда, и работы было слишком много, чтобы отвлекаться на такие пустяки.

Роковое решение

В начале 1986 года было принято несколько решений. Некоторые из них были очевидны, и никаких сомнений в их необходимости нет.

Например, решение о том, какой должна быть разрабатываемая операционная система. В ней должно быть микроядро (Mach), в её основании должен быть Unix (4.3BSD). С самого начала операционная система создавалась как объектно-ориентированная, с интуитивным пользовательским интерфейсом (интуитивных не бывает, но бывают хорошие и удобные интерфейсы, к которым несложно привыкнуть и приспособиться).

Или решение о включении в комплект поставки среды разработки. В ей составе, начиная с NeXTSTEP 0.8, уже был Interface Builder. GNU C (GCC, GNU C Compiler), Objective-C, Franz Allegro CL Common Lisp.

Было принято решение не ограничивать цену создаваемого компьютера тремя тысячами долларов. “Если вы хотите совершить революцию, вам прийдется увеличивать наименьший общий делитель” – пояснил свое решение Стив. Планку подняли до 6 500 долларов. Никто из академических советников (они были в курсе этого решения) ни разу не возразил. Не из злого умысла – коммерческая сторона вопроса их не интересовала.

Само по себе это решение не было бы роковым, но…

Из 3M (это “мегабайт оперативной памяти, миллион пикселей экранного пространства и миллион операций над числами с плавающей запятой в минуту”) первой выпал мегабайт оперативной памяти: Objective-C замечательный язык, но для выполнения написанных на нем программ необходима среда времени исполнения. Наследие Смолтолка, причина по которой этот язык, опубликованный в том же году что и C++, практически не имел шансов.

Благодаря среде исполнения, Objective-C приобретал уникальные способности, но за все в мире приходится платить.

Кроме того, 1 мегабайт уже не казался чем-то особенным, даже на обычных персональных компьютерах. В Macintosh Plus (объявлен в январе 1986) этот объем был минимальным.

Запросы у академических советников были довольно скромными, но удовлетворить их в компьютере за 3 000 долларов тоже было невозможно.

Роковым решением, превратившим повышение цены в реальную угрозу для проекта, было решение продавать этот компьютер исключительно студентам, используя систему высшего образования как единственный канал распространения.

Об остальных рынках Джобс собирался подумать позже. Вот станут NeXT’ы продаваться, как горячие пирожки, баланс компании станет положительным – вот тогда, тысяч за 9-10, компьютер можно будет предложить на других рынках. И нанять профессионалов по сбыту, пусть продают.

На фоне этого, публичное заявление Стива Джобса в июне 1986 года о новом компьютере, который выйдет весной 1987 года и всех поразит, вовсе даже не ошибка. Ну выйдет, ну поразит (чем?) – поживем увидим…

У Джобса была одна интересная мысль, но она не сбылась “по техническим причинам”. В 1986 или 1987 году он заинтересовался магнито-оптическими дисками компании Canon. Эти ярко блестящие стеклянные диски, ёмкостью в 256 мегабайт, выпускались мелкими партиями, и стоили примерно по 50 долларов за штуку. При массовом производстве она упала бы, как минимум, на порядок.

По скорости записи данных и по времени доступа (среднее время поиска – 96 мс) они превосходили дискеты, самую массовую медиа в 1986-87 годах, и уступали жестким дискам в три-четыре раза. Необязательный жесткий SCSI-диск от NeXT с временем доступа в 18 мс был многократно лучше.

Жесткие диски объемом в 256 мегабайт стоили не менее полутора тысяч долларов, драйв для МО-дисков стоил те же самые полторы тысячи, но…

Если в лабораториях и библиотеках учебных заведениях, а также в местах массового обитания студенческих масс, установить необходимое число компьютеров (пусть будут по 6 500 долларов за штуку, или даже дороже).

У студента в собственности будет только МО-диск (или несколько) с операционной системой, персональными настройками, программами и данными. Диск весит немного, он транспортабелен и Canon гарантирует его сохранность в течении ста лет (при условии нереально аккуратного обращения, конечно)…

Фактически, у студента будет свой, персональный в самом прямом смысле этого слова, компьютер, для пользования которым надо просто найти рабочую станцию, и, возможно, отстоять очередь и/или оплатить время пользования ею. Переносной, долларов за 10-15. Песня!

Увы. МО-диски оказались слишком медленными (для загрузки операционной системы и больших профессиональных программ) и недолговечными. От концепции пришлось отказаться.

Продолжение следует. В следующей части ответы на вопросы “Сколько стоила NeXT Computer в 1987 году” и “Почему Objective-C?”